От недостатка бурных развлечений в Нью-Йорке страдать не приходится. Путеводители пестрят названиями модных ночных клубов, в каждом закоулке Манхэттена таится колоритный бар, сохранивший подпольную атмосферу времен «сухого закона», а на главных улицах города жизнь не замирает ни на минуту. Бродвей утопает в огнях афиш, заманивающих зрителей на спектакли, мюзиклы и шоу. Поклонники рок-культуры ищут приключений в буйных заведениях Бруклина. «Золотая молодежь» концентрируется в дорогих клубах районов Ист-сайд (East Side) и Вест-сайд (West Side). А озаренная неоновыми огнями площадь Таймс-сквер (Times Square) пульсирует ароматами шикарных ресторанов и красочной палитрой витрин.
Заботливые родители печально взирают на ночное безумие Нью-Йорка из окон своих квартир и гостиничных номеров. И с ностальгией вспоминают о строгом фейс-контроле в знаменитом «Студио 54» (Studio 54), о зажигательной латиноамериканской музыке в легендарной «Копакабане» (Copacabana), о ледяном баре, пуховых одеялах и шелковых простынях самого сексуального нью-йоркского клуба «Дювет» (Duvet). Ночные похождения и музыкальные ритмы остались в прошлом. Детям, увы, полагаются прогулки на свежем воздухе, утренние спектакли, посещение клеток с дикими животными и катание на роликах по Центральному парку. Какие уж тут клубные похождения.
Спорить с этим, пожалуй, не стоит. Но внести некоторые коррективы в детское расписание строго рекомендуется. Для этого необходимо сделать лишь пару шагов в сторону от проторенных путей, забыть о советах путеводителей и позволить своим отпрыскам почувствовать себя частью взрослого мира – всего на пару часов и под неусыпным контролем.
На входе в известный рок-клуб, расположенный в бруклинском Парк Слоуп (Park Slope), нет ни вооруженного афроамериканца в роли охраны, ни железных цепей в роли барьера для нежеланных посетителей. Один раз в месяц ночному заведению «Сауспо» («Southpaw») если и требуется фейс-контроль, то весьма специфический. Клубные работники, привыкшие блокировать доступ личностям, не достигшим двадцати одного года, чувствуют себя как минимум некомфортно от наплыва визжащих посетителей, откровенно не дотягивающих до совершеннолетия. И те, кстати, не скрывают своего возраста. И не вступают в буйные словесные перепалки с охраной.
Все дело в том, что некоторые гости «Сауспо» с трудом справляются со своим речевым аппаратом. Не подумайте ничего дурного – они не знакомы ни с алкоголем, ни с запрещенными психотропными веществами. Они просто не умеют разговаривать. Пока. На вечеринках, регулярно устраиваемых в бруклинском клубе, отрываются дети от шести месяцев до семи лет. За неимением богатого словарного запаса, юные тусовщики выражают свой бурный восторг с помощью красноречивых жестов и душераздирающих криков. Бдительные родители, следящие неподалеку за каждым движением своих отпрысков, нисколько не пугаются. Они-то знают, что их малыши просто безумно любят диско. Потому и орут как резаные.
Вечеринки под девизом «Бэби лавс диско» (Baby Loves Disco) назвать вечеринками можно лишь условно. Проводятся они строго по детскому расписанию – с двенадцати до трех часов дня. Прекрасная альтернатива и послеобеденному сну, и скучным играм в песочнице. А началось все в Филадельфии, где несколько озабоченных мамаш, увлекавшихся танцами, загорелись идеей подарить своим малышам немного необычного веселья в компании сверстников. Долой скучные парки развлечений и клетчатые питомники с полосатыми зебрами! Настало время танцам до упада и беззаботному общению под ритмы прошлого века. Настоящему танцору, оказывается, не мешают ни ноги, ни юный возраст.
Главным идейным вдохновителем детских вечеринок стала профессиональная танцовщица Хизер Марфи, чья жизнь кардинально изменилась с появлением на свет сына Макса. Собрав своих подруг и знакомых, не менее обеспокоенных проблемой детского досуга, Марфи арендовала в Филадельфии скромный клуб, пустовавший в ожидании ночных посетителей, отобрала любимые композиции, пригласила модного ди-джея и устроила первую вечеринку.
Затея пришлась по вкусу американским родителям, и слух о новой концепции детского отдыха донесся до бруклинского музыканта Анди Харвица. Осенью 2005 года праздник «Бэби лавс диско» впервые посетил Нью-Йорк. Основатель звукозаписывающей компании «Роупэдоуп» («Ropeadope») и по совместительству отец двоих сыновей, Харвиц моментально осознал все прелести изобретения Хизер Марфи: «Мои дети получили уникальную возможность оттянуться по полной, но главный бонус заключается в том, что и мы с женой прекрасно проводим время. Без отрыва от воспитания».
Безудержным весельем, заставляющим младенцев визжать и ползать в экстазе, заполнен каждый сантиметр модного рок-клуба. В каждом углу стоят радиоуправляемые машины, выдувающие гигантские мыльные пузыри. По стенам развешаны импровизированные корзины для соревнований в меткости. А на втором этаже раскинулся полноценный чилаут с гамаками, красочными книгами и пазлами.
Впрочем, удержать ребенка на месте вряд ли удастся – с радостными визгами малыши кувыркаются, ползают и общаются с себе подобными. Работники клуба успокаивают параноидальных родителей тем, что полы моют трижды, прежде чем запустить в клуб толпу неконтролируемых детей. Так что чрезвычайные ситуации практически исключены. А в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств иного рода всегда можно воспользоваться специальным помещением, предназначенным для смены подгузников – далеко не в каждом клубе такое увидишь.
Ритмы музыкальных композиций 70-х и 80-х годов заставляют двигаться не только малышей, но и взрослых, погружающихся на несколько часов в беззаботное детство. «Бэби лавс диско» не имеет ничего общего с клубом Микки Мауса и ни одной деталью не напоминает сообщество юных любителей медвежонка Барни. Подобные атрибуты младенческой жизни в стенах бруклинского «Сауспо» находятся под строгим запретом. Здесь не место капризам и плюшевым игрушкам. Здесь прививают вкус к хорошей музыке и выращивают новое поколение клабберов. Лет через двадцать эти малыши променяют вишневый сок на добрую порцию мартини или виски с содовой и отправятся покорять ночные заведения Манхэттена. Те самые, куда так отчаянно рвутся их мамы и папы, грустно вздыхая при мысли о нелегком родительском долге.
Вечеринки «Бэби лавс диско» пользуются бешеной популярностью, поэтому билеты за пару дней до мероприятия купить сложнее, чем поступить в пятилетнем возрасте в Гарвард. Так что лучше озаботиться детским досугом за два-три месяца, чтобы без особых проблем подарить себе и своим детям пару часов неординарных развлечений.
От композиций Майкла Джексона, Томаса Андерса, Билли Джоэла и «Модерн Токинг» переходим к настоящей нью-йоркской классике. Имя ей – джаз. Никто не спорит, что колыбелью этой зажигательной музыки является Новый Орлеан. И сложно не согласиться с тем, что Меккой новомодных звуков в эпоху «сухого закона» была сцена Канзас-Сити. Но ведь именно в Нью-Йорке в 1917 году была записана первая в истории джазовая грампластинка, превратившая джаз из маргинального фольклора в американскую страсть. Именно в Нью-Йорке возникла традиция проведения спонтанных джемов в небольших клубах на 52-й улице. Именно на Манхэттене располагаются легендарные джазовые площадки Минтон Плейхаус (Minton Plejhaus), Коттон Клаб (Cotton Club), Савой (Savoy), Виллидж Вэнгуард (Village Vanguard) и Карнеги Холл (Carnegie Hall). И здесь же было придумано веселое шоу под названием «Джаз-А-Ма-Тазз» («Jazz-A-Ma-Tazz») – лучший способ прикоснуться к джазовым легендам «Большого яблока».
В 1997 году известный американский саксофонист и композитор Хайес Гринфилд придумал способ приобщить к любимой музыке как можно больше людей всех возрастов. И стал зазывать на свои шоу в клуб «Бауэри Поэтри Клаб» (Bowery Poetry Club) – уютную творческую резиденцию, расположенную в манхэттенском районе Ист-Виллидж.
Господин Гринфилд сделал ставку на саму природу джаза, характерными чертами которого изначально были импровизация, полиритмия, свинг и синкопированный ритм. А там, где много свободы, всегда найдется место для экспериментаторов, доступных представителям любого возраста, пола и национальности.
Смешение энергичного стиля бибоп, отличающегося сложными импровизациями, основанными на обыгрывании последовательностей аккордов, с плавным джазовым вокалом и прыжками в галдящую толпу производит на детей поистине неизгладимое впечатление. В кругу юных музыкантов не принято сдерживать бурные эмоции – дети орут, визжат, издают звуки, отдаленно напоминающие пение, и всячески участвуют в сценическом действии.
Гринфилд и его позитивная команда – Адам Робертс за бас-гитарой и Санни Джейн за ударными – всеми силами поддерживают молодые дарования, которые зачастую от немого восхищения не могут и слова произнести. Большинство юных участников шоу «Джаз-А-Ма-Тазз», судя по всему, впервые в жизни видят настоящий саксофон и бас-гитару – витрины музыкальных магазинов не в счет. И, пожалуй, лучшего дебюта не придумать. Сплоченное трио излучает такое безумное количество позитивных эмоций, что их любовь к джазу становится заразительной.
Спрятаться от потока вдохновения не удастся – даже не пытайтесь. Гринфилд и его команда являются признанными специалистами в области распространения джазовой болезни среди неокрепших детских организмов. Всего за восемь долларов – такова стоимость входного билета – малыши узнают, кто такие Чарли Паркер, Луи Армстронг, Джон Колтрейн и Бенни Гудман, и погрузятся в историю удивительного искусства, построенного на синтезе африканской и европейской культур. Родиться джаз имел шансы только в Америке. А получить мировую известность – только на Манхэттене, куда из южных штатов стекались амбициозные музыканты, мечтавшие о международном признании.
Кстати, одна из версий происхождения прозвища «Большое яблоко» связана именно с джазом. Поговаривают, что в среде музыкантов бытовала пословица: «На древе успеха много яблок, но если тебе удалось завоевать Нью-Йорк, тебе досталось большое яблоко». И не верьте экскурсоводам с Брайтон-Бич, уверяющим, что первое дерево, посаженное первыми переселенцами, было яблоней, откуда и возникла связь Нью-Йорка с запретным плодом. Ну уж нет. Посетителям шоу Хайеса Гринфилда достоверно известно, что любовь к «Большому яблоку» начинается с джаза. А значит, сомнений в музыкальной версии происхождения термина быть не может.