Этот район Манхэттена, с его трехэтажными красными домиками, белыми дверями и оконными рамами, чугунными балкончиками и невысокими деревцами, растущими на улицах, понравился нам сразу и бесповоротно. Особенно он приглянулся Андрею. Я обожаю урбанизм и в городе чувствую себя как рыба в воде, даже среди небоскребов. Андрей же поначалу слегка растерялся в Мидтауне с его циклопическими строениями. А невысокий, уютный и жизнерадостный Гринвич Виллидж оказался необыкновенно близок его мироощущению. На время забыв о голоде, мы бродили по живописным улицам, с удовольствием всматриваясь в повседневную жизнь этого города, такого знакомого по многочисленным фильмам, и такого непохожего на российские города. К нашей радости, нам встретилась даже баскетбольная площадка, приютившаяся прямо на улице, где чернокожие подростки в бесформенных штанах и кроссовках на вырост лениво перебрасывали мяч. Еще один оживший стереотип.
Наконец мы набрели на приглянувшийся нам итальянский ресторанчик, за столиком которого и устроились, прямо на улице. Вечерняя жизнь в Гринвич Виллидже только начиналась, но сегодня вечером ее радости были не для нас: выпив по бокалу вина, мы со всей ясностью ощутили, что наш день был на несколько часов длиннее обычного, что мы провели в самолете десять часов и теперь неодолимо хотим спать. Поэтому, буквально засыпая с вилкой в руках, мы быстро завершили ужин и вернулись в свой отель на 42-ой улице, равнодушные к соблазнам ночного Нью-Йорка.