Во время нашей поездки в Нью-Йорк в городе происходило нечто такое, из-за чего бронирование отелей на Манхэттене на этот период превратилось в настоящую проблему. Эта проблема, увы, оказалось и нашей личной. Номер в драгоценном Хилтоне на 42-ой улице был забронирован у нас лишь на два дня, а последнюю ночь нам предстояло провести в каком-то отеле неподалеку от аэропорта Дж.Кеннеди. Очень печальный для нас, но непоправимый факт. Поэтому после философской прогулки по Центральному парку мы вернулись в Хилтон, собрали свой вполне спартанский багаж и загрузились в такси, призванное доставить нас в отель номер два.
На пути туда мы впервые узнали, какими безнадежными и невыносимыми могут быть нью-йоркские пробки. Нам и раньше случалось простаивать в такси на стритах и авеню Манхэттена, но то, что творилось в тот вечер в Квинсе, не шло ни в какое сравнение с нашими прошлыми транспортными затруднениями. Плотные караваны машин практически стояли на одном месте. Движение состояло из бесчисленных двух-трехметровых рывков вперед, за которыми следовала пара минут неподвижности. Такая манера езды – самый эффективный способ превратить дорогу в ад. Даже лицо Андрея приняло зеленоватый оттенок. Что уж говорить обо мне, известном страдальце.
За те три часа, в течение которых мы добирались до своего отеля (типичнейшей четырехзвездочной привокзальной ночлежки), я успела возненавидеть таксиста, Квинс, Нью-Йорк и себя. Лишь Андрей избежал этой участи, потому что трогательно заботился обо мне всю дорогу (не то, чтобы от его заботы мне становилось легче, но сам факт этой заботы подсознательно был мной учтен). Понятно, что с таким настроением перспектива запланированной вечерней встречи с Манхэттеном лопнула в воздухе, как пузырьки шампанского. Душ, ужин в номере и сон – таков был ожидавший нас набор развлечений на остаток дня. Зато в тот вечер я вновь убедилась, какая огромная удача - быть рядом с человеком, который поддержит любой разговор, от геополитики и истории западноевропейской живописи до лечения кашля и воспитания детей, который не осудит за бесславное сидение в номере и будет весь вечер беспокоиться о твоем, в общем-то, вполне благополучном, здоровье.
Утро нашего последнего нью-йоркского дня мы встретили в бодром, хотя и несколько опечаленном расположении духа: сказался длительный ночной отдых. Мы были полны решимости добраться до Манхэттена, полюбоваться Центром Рокфеллера и зданием Штаб-квартиры ООН, прогуляться по набережным Гудзона и, напоследок, еще раз пообедать в Гринвич Виллидж. Вот только дорога на такси от аэропорта очень смущала нас, после вчерашних злоключений. Поэтому мы решили освоить другой вид транспорта, обещавший отсутствие пробок: метро. Точнее говоря, поезда, курсирующие от аэропорта в сторону Манхэттена, не являются метро. Большей частью они движутся на поверхности. Чтобы добраться до желанного Мидтауна, нам необходимо был сделать несколько пересадок с поезда на поезд.
После не самого вкусного, но обильного завтрака, мы распрощались с не полюбившимся нам отелем и отправились в JFK. Не без труда отыскав в колоссальном аэропорту камеру хранения, мы забросили туда свой багаж и ринулись на поезд. Все казалось предельно понятным на карте, украшавшей стену терминала. Минут за сорок пять, пересаживаясь с поезда на поезд, мы должны были добраться до Манхэттена. Однако все оказалось не так просто. Мы с удовольствием ехали в вагоне, разглядывая пассажиров и меняющиеся за окном виды. На горизонте маячил Манхэттен. Через какое-то время пейзаж изменился, вокруг появились широкие открытые пространства и, наконец, перед нашими глазами предстало океанское побережье. Какой океан? Мы же едем на Манхэттен… ОТКУДА ОКЕАН?!
Я до сих пор не понимаю, что произошло и где именно мы совершили ошибку, но в тот момент стало очевидно, что движемся мы совсем не в том направлении, в котором собирались. В растерянности мы смотрели друг на друга, пытаясь понять, что делать дальше. Можно было, выйдя на ближайшей остановке, вернуться назад в аэропорт и попробовать сначала, а можно, выйдя из поезда, сразу попытаться добраться до Манхэттена. Одно было очевидно: выходить из поезда нужно как можно скорее.
С того момента, как мы покинули вагон поезда, я смутно помню подробности наших передвижений. Мы совершали ошибку за ошибкой, каждая из которых отдаляла от нас вожделенный Манхэттен. Сначала мы попытались дождаться поезда, который, почему-то никак не желал приехать за нами. Затем решили уйти со станции в город, чтобы поймать там такси. Преодолев какую-то замысловатую систему турникетов, мы выбрались в город и обнаружили, что находимся в классической одноэтажной Америке. Это место настолько отличалось от Манхэттена, что просто не верилось, что такое захолустье может быть совсем недалеко от него. Я думаю, что нас занесло в какой-то пригород Нью-Йорка, потому что не могу поверить в то, что в черте великого мегаполиса может находиться эта жуткая глухомань. Постепенно к нам пришло осознание, что среди немногочисленных прохожих мы единственные белые. Пригород был афроамериканским. По улицам ковыляли огромных размеров матроны в бесформенных одеждах с крикливыми детьми, обутыми в кроссовки на три размера больше нужного. И те, и другие подозрительно на нас косились.
Очень быстро обнаружилось, что замечательных желтых такси здесь нет и в помине. Нужно было срочно предпринимать меры. Мы завернули в ближайший магазинчик, торговавший сникерсами и прочей ерундой, где на нас с любопытством уставились два колоритных молодых человека. «Будьте любезны, подскажите, как мы можем вызвать такси?» - поинтересовался Андрей на своем безупречном английском. То, что мы услышали в ответ, показалось мне совершенно нечленораздельным. Я понимала, что чернокожий гигант отвечает нам тоже на английском, но произношение его было настолько странным, что мне не удавалось уловить буквально ни слова. Я покосилась на Андрея и с облегчением осознала, что он понимает хотя бы что-то. После нелегких переговоров мы были отправлены к ближайшему телефону-автомату, с помощью которого нам предстояло откуда-то вызвать такси.
Но нам, все-таки, ужасно не везло с транспортом в тот день. Оказалось, что такси сможет забрать нас не раньше, чем через час. Провести еще час in the middle of nowhere? Нет уж! Мы бойко зарысили назад, к железнодорожной станции, еще раз, под любопытные взгляды толстых чернокожих матрон, преодолели турникеты (не помню как) и принялись преданно дожидаться обратного поезда, который, к счастью, не замедлил себя ждать. Счастливо забежав в вагон, мы попытались сориентироваться во времени и пространстве и поняли, что на Манхэттен, увы, не успеваем, но и в аэропорт ехать пока рано. «Может, нам в на Кони-Айленд съездить? Может, на Брайтон-Бич?». Может, нам съездить хоть куда-нибудь?! Однако карта и часы немилосердно подсказывали, что туда мы тоже не успеем.
Тем временем, пейзаж за окном изменился: мы вновь увидели скучноватые провинциальные улочки Квинса с двухэтажными домами. Но, по сравнению с безвестным районом, из которого мы только что едва унесли ноги, Квинс показался нам блистательным мегаполисом. Мы переглянулись: а почему бы и нет? И вышли из вагона на следующей же остановке.
Ничего особенного в том райончике, разумеется, не было. Мы просто бродили по улицам, наблюдали за прохожими и наслаждались лучезарным июньским днем. Случайно мы набрели на какой-то liquor store (винный магазин). «Шампанского хочется», - неожиданно изрек Андрей. В магазинчике обнаружилось вполне достойное Moet et Chandon в маленьких бутылочках деликатных пропорций. Мы купили такую бутылочек, прихватили пару пластиковых стаканчиков, и, сами себе не веря, устроились на гранитном парапете рядом с каким-то сквериком, чтобы в декорациях одноэтажной Америки выпить Moet et Chandon из пластиковых стаканчиков. Гротеск. Но я очень люблю гротески, расцвечивающие нашу однообразную жизнь яркими красками.
Впервые после завтрака голод дал о себе знать. Через пару минут направленных поисков мы набрели на придорожный китайский ресторанчик, в котором местное население, в основном, заказывало еду на вынос, поэтому в заведении было только три столика. Мы плюхнулись за один из них, и умница Андрей, кроме английского, знающий еще и китайский, безмерно поразил деловитого китайца, обслуживавшего посетителей. Еда в ресторанчике оказалась на удивление вкусной, но чего-то не хватало. Чего может недоставать в китайском ресторане фастфуд? Разумеется, шампанского. Поэтому Андрей, ничтоже сумняшеся, прогулялся до знакомого нам liquor store, ставшего к тому времени уже совсем знакомым, и вернулся со второй маленькой бутылочкой Moet et Chandon.
Под изумленными взглядами местных обитателей, ожидавших свои коробки, мы энергично орудовали палочками и, вместо обязательной в Штатах кока-колы (тоже весьма подходящий к китайской еде напиток), грациозно потягивали Moet et Chandon из пластиковых стаканчиков.
Нам очень понравилось наше квинское приключение. Честное слово. Помимо ярких, хотя и неожиданных впечатлений от этого района Нью-Йорка, помимо невинного удовольствия, полученного нами от гротескного обеда с шампанским, оно нас многому научило. Мы в полной мере осознали, что даже самую, казалось бы, безнадежную ситуацию можно развернуть в свою пользу, если суметь посмотреть на происходящее другими глазами.
Наше путешествие стремительно приближалось к своему завершению. Мы вернулись в аэропорт, выудили вещи из камеры хранения, прошли чудовищную процедуру регистрации на рейс Дельты и, наконец, загрузились в свой Боинг, чтобы через десять часов мучительных ерзаний ступить на московскую землю.
Все-таки я очень люблю Нью-Йорк. И сейчас, описывая подробности наших похождений, я ужасно туда хочу. И в блистательный Мидтаун, и в утонченный Гринвич Виллидж, и (вы не поверите!) в двухэтажный провинциальный Квинс. И Андрей уже не раз говорил, что в свой следующий приезд в Нью-Йорк мы непременно найдем этот магазинчик, скверик и ресторанчик, и выпьем шампанского из пластиковых стаканчиков за вечное процветание любимого мегаполиса.
