14 ноября 1934 года Дали прибывает в Нью-Иорк, где его встречает восторженная публика. Газета «Нью-Иорк Ивнинг Джорнел» представляет его как испанского художника, «раскладывающего по плечам своей жены бараньи котлеты». Он отвечает листовкой «Меня приветствует Нью-Иорк», в которой пытается разъяснить свою живопись: «Я просто фиксирую свои самые причудливые, самые мимолетные видения, все таинственное, непонятное, личное, единственное в своем роде, что только может прийти мне в голову». 18 декабря на лекции в Хартфорде, в Вордсворт Атенеуме (Коннектикут) он заявляет: «Единственная разница между сумасшедшим и мной в том, что я - не сумасшедший».
В январе 1935 года нью-йоркский Музей современного искусства приглашает Дали продемонстрировать и прокомментировать сюрреалистические произведения и параноические образы. Он воспользуется этим случаем, чтобы подчеркнуть роль, которую играет в его работах подсознание: «Тот факт, что в момент работы над моими картинами я сам не понимаю их смысла, вовсе не означает, что этого смысла в них нет». В качестве примера он приводит картину «Призрак Вермера Делфтского, который можно использовать как стол» (1934). Это название не полностью удовлетворило художника. Ему хотелось, чтобы призрак мог служить стулом, но бокал вина и бутылка, стоящие на ляжке Вермера, даже ему самому показались столь нелогичными, что он смирился с тем, что в названии будет фигурировать стол.
18 января 1935 года Кэрис Кросби и Джоэлла Леви в честь отъезда Гала и Дали дают в «Красном Петухе» в Нью-Иорке костюмированный бал - «Бал Сновидений». Дали появляется на нем в виде витрины, демонстрирующей бюстгальтер Гала; вместо шляпы на голове у него красуется омар, а за спиной торчат черные крылья в белых перчатках; Гала - в платье с красной целлофановой юбкой и зеленым лифом, а головной убор представляет целлулоидного младенца.
В том же 1935 году Дали приступает к осуществлению давно задуманного цикла лекций по сюрреализму, но довести дело до конца ему не удается. Он готовит, однако, афишу этого «Цикла систематических лекций о новейших положениях сюрреализма», запланированного на июнь. В издательстве «Эдисьон Сюрреалист» выходит его программное сочинение «Победа над иррациональным», в котором художник признается, что главная его цель - «материализовать с скрупулезной точностью конкретные иррациональные образы <...>, которые пока не могут быть объяснены или разложены на составляющие ни интуитивной логикой, ни механизмами мышления».
1936 Выставка в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Картины Осень каннибализма , Мягкие часы , Предостережение гражданской войны .
1940 Дали и Гала эмигрируют в Америку где проживают в течение восьми лет, сначала в Вирджинии, затем в Калифорнии и Нью - Йорке.
В художественных кругах Европы Дали не считали серьезным претендентом на корону эстета, так как он был погружен в экзотерические теории искусства. Но в США, где искусство еще руководствовалось традиционными установками и за традиционным европейским искусством охотились миллионеры и короли бизнеса, Сальвадора Дали встречали с энтузиазмом. Его картины, хоть и с загадочным содержанием, были доступны для визуального восприятия, так как на них были изображены понятные предметы, поэтому эта импульсивная личность, всюду отталкиваемая и всех раздражающая в Европе, была принята в Соединенных Штатах, которые гордились своими откровенными, твердохарактерными, всеобъемлющими персоналиями и шоуменами.
Сальвадор Дали и Гала нехотя покинули Европу, но вскоре удобно устроились в Фридриксбурге, штат Вирджиния, в Хэмтон Мэнор, в доме Карее Кросби, авангардного издателя. Здесь Гала начала вить для Дали уютное гнездышко, реквизировав библиотеку и заказав необходимые для живописи принадлежности из близлежащего города Ричмонда. За ее хлопотами наблюдала и позже вспоминала присутствовавшая там писательница Анаис Нин.
Спустя год Сальвадор Дали и Гала переехали с миссис Кросби через Соединенные Штаты в Монтерей, неподалеку от Сан-Франциско, штат Калифорния. Дом в этом городе стал их основным прибежищем, хоть они и жили подолгу в Нью-Йорке, купаясь в роскоши. За восемь лет, проведенных Галой и Дали в Америке, Дали нажил состояние. При этом, как утверждают некоторые критики, он поплатился своей репутацией художника.
В Нью-Иорке Дали завязывает прочные отношения среди коллекционеров. Один из них, англо-американский поэт-сюрреалист и коллекционер Эдвард Ф.У.Джеймс летом 1935 года приедет в Кадакес. В течение четырех лет он будет поддерживать большинство «начинаний» художника. Дали воспользуется этими отношениями, чтобы создать несколько иллюстраций для журнала «Америкен Уикли». В Америке он продает восемь полотен, три из которых попадут в музеи.
Дали заказали оформление витрин универмага Бонуита Тэллера в Нью-Йорке. Дали выполнил этот заказ в своем неподражаемом экстравагантном стиле, выставив черную атласную ванну и навес из головы буйвола с окровавленным голубем в зубах. Эта композиция привлекла столько публики, что было невозможно пройти по тротуарам Пятой авеню. Администрация закрыла композицию. Это так расстроило Дали, что он перевернул ванну, разбив при этом зеркальное стекло окна, и вышел через него на улицу, где его арестовала нью-йоркская полиция.
Дали вынесли приговор с отсрочкой исполнения. Это привлекло столько внимания к его личности, что следующая его выставка в нью-йоркской галерее пользовалась безумным успехом. Такие случаи, иногда шокирующие, создали хорошую рекламу Дали среди обычной публики, которая видела в художнике воплощение свободы личности, которой так гордились Соединенные Штаты и которую, как он заявлял, можно найти только в Америке (то есть не в Европе).
Когда некоторые журналисты усомнились во вменяемости Дали и целесообразности его кривляний, он принял вызов. Отвечая на статью в Арт Дайджест , интересующуюся, просто ли он сумасшедший или обычный удачливый бизнесмен, художник ответил, что не знает сам, где начинается глубокий, философствующий Дали и где заканчивается сумасшедший и абсурдный Дали.
Все это было частью духа Нового Света того времени и сделало из Дали пользующийся спросом товар вне поля деятельности дилеров и художественных галерей. Он уже разрабатывал модели для Эльзы Скьяпарелли. Теперь же он начал изобретать более фантастические предметы моды, которые попадали на страницы Вог и Харперз базар и завоевывали ему популярность среди богатой и изысканной публики. Маркиз де Куэвас, основатель балета Монте-Карло, тоже ввел Дали в свой мир, заказав оформление сцены для Вакханалии с костюмами от Коко Шанель. Другими заказами на оформление сцены для балета от Маркиза де Куэваса были Лабиринт (1941) с постановкой хореографии Леонидом Массином, Сентиментальный разговор, Китайское кафе и Разрушенный мост (1944).
Именно в Америке великий гений пишет, наверно одну из самых лучших своих книг Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. Когда эта книга в 1942 году была издана, она немедленно навлекла на себя серьезную критику со стороны прессы и сторонников пуританского общества.
В Нью-Йорке пристанищем Дали и Галы стал отель Санкт-Реджис, где художник создал свою мастерскую. Там он трудился над портретами миссис Джордж Тейт Второй, Елены Рубинштейн, королевы косметики (Дали также работал над дизайном ее квартиры), миссис Лютер Грин.
К тому же Дали снова был вовлечен в работу над фильмами. Он с энтузиазмом приветствовал этот способ самовыражения, в котором видел царство творчества будущего, несмотря на то, что потом умалил вклад кинематографа в искусство. Именно он создал знаменитую сюрреалистическую последовательность сна в фильме Альфреда Хичкока Зачарованный в 1945 году. Хичкок хотел создать первый фильм про психоанализ в то время, как учение Фрейда начало оказывать глубокое влияние на мышление американцев, поэтому сам Бог велел ему обратиться к Дали. В следующем году художник начал работать над проектом Уолта Диснея Дестино , который, к сожалению, не был доведен до конца. Был создан лишь еще один полнометражный фильм по сценарию Дали Дон Жуан Тенорио , сделанный в Испании в 1951 году.
Первого июня 1939 года выходит американский журнал «Вог» с обложкой Дали. В там же номере есть разворот с его акварелью, изображающей модные купальники. 19 ноября состоится премьера «Вакханалии», первого параноического балета, созданного по мотивам вагнеровского «Тангейзера». Публике предлагается психоаналитическая интерпретация сна Людовика Баварского. Дали пишет сценарий, рисует декорации и костюмы, последний штрих в которые привносит сама Коко Шанель. Постановка осуществлена в Метрополитен-Опера в Нью-Йорке труппой «Русского балета Монте-Карло» в хореографии Леонида Мясина и с Младой Младовой в главной партии.
