Рассказы об этом человеке цветисты, как павлиний хвост, и парадоксальны, как теорема Ферма. Помогает чуть ли не всем к нему обратившимся, без разбору финансирует то ли синагоги, то ли академии, содержит невероятное количество родни-земляков-соплеменников и слишком доверчив, чтобы сотни людей не пытались воспользоваться этим чуть ли не каждый день. Но при расчете с таксистом чаевые будут выверяться до цента, и если можно дать два доллара, то тремя они никогда не станут. Мой герой немногословен и высказывается лишь по существу. Однако он делает это сразу на четырех языках, не особо беспокоясь, впрочем, о правильности произношения.
По слухам, его мексиканский дом в семнадцать этажей, его самолет, купленный у покойного президента Сирии Хафиза Асада, его яхта, вторая по величине после судна королевы Елизаветы, отделаны домом Версаче, и только им.
Впрочем, время слухов подошло к концу.
СО СТАЛИНЫМ В БАШКЕ И С ОВИРОМ В РУКЕ...
Жила-была семья Сепиашвили. Мама и папа, майор Вооруженных сил СССР.
И были у них трехкомнатная квартирка на улице Иверия в городе Тбилиси, дочка и сын Тимур. Мальчик вырос, учился в университете, но 'с четвертого курса журналистики ушел, потому что мы уехали. С первого дня был моим однокурсником Сталин Василий Васильевич. Внук. Мы сразу подружились. Я никогда не забуду, как пригласил его к нам в дом, мама угостила нас обедом, и вошел мой отец. Я сказал: 'Пап, познакомься, это внук Сталина'. А он встал на колени, поцеловал ему руку и начал плакать'.
Судьбоносная встреча с внуком Самого и великие идеалы отца тем не менее не сделали из юного Тимура витающего в облаках идеалиста. И когда семья осталась без кормильца, юноша нашел, как прокормить близких: '...Один из моих приятелей, работавший в ОВИРе, предложил научить меня заполнять анкеты евреям, уезжающим в Израиль, - кто даст 10 рублей, кто - 25. Выходя из ОВИРа, я увидел толпу людей стоявших в очереди. И уже через неделю все эти люди околачивались около моего дома. Так я начал зарабатывать. А мама была как бы секретарем: она знала, кто и когда должен прийти и т.д. Я очень хорошо зарабатывал тогда. Все в ОВИРе знали, что это анкеты от Тимура, и брали без проблем'.
'И ТОГДА МАМА СКАЗАЛА: 'ПОЕХАЛИ!'
Однажды всякий Сепиашвили понимает, что он - Шапиро: 'В один прекрасный день мама говорит: 'Тимурчик, ты столько анкет заполняешь, что я боюсь, все уедут - одни мы останемся'. Я ответил, что нам ведь и тут неплохо. Тогда она спросила, а не пора ли мне жениться. Мне было 24 года, и я женился. Но мама снова начала настаивать на своем'. Выбор, предложенный мамой, - или женись, или поехали, - не обескуражил возмужавшего Тимура: он сделал и то, и другое. Семья Сепиашвили оказалась в Земле Обетованной в 1973 году. И сразу попала на войну Судного дня.
Они решили уехать из Израиля...
Он попал не в Нью-Йорк, а в маленький городок, затерянный в штате Кентукки, где в местной еврейской общине даже не было школы для эмигрантов: 'Я был согласен на любую работу. И мне дали развозить престарелых женщин, которых я собирал по домам, привозил в центр, где они занимались пением, вязанием - как в детский сад, - а в 4 часа увозил их обратно домой. Эти старушки учили меня английскому языку. Очень было смешно: они спрашивали меня, откуда я, а я отвечал, что мне 25 лет. А они хором кричали: нет-нет, мы спрашиваем не это! Я отвозил их с 8 до 9 утра и до 4-х был свободен. А рядом жил очень богатый сосед, у него было несколько магазинов. Он торговал инструментами и предложил мне работать у него в магазине в перерыве и после работы, с 5 и до ночи'. Тимур Сепиашвили был шофером, уборщиком, грузчиком и просто на подхвате. Таскал цемент, гвозди, молотки. Учил язык, копил деньги, приноравливался и ждал. Через 10 месяцев он посадил семью в машину, прицепил трейлер и поехал 'на Нью-Йорк'.
ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА
В Нью-Йорке он устроился таксистом: 'Я работал с утра до ночи, задавшись целью выкупить себе такси. Я спал в аэропорту и ждал первого самолета. Меня будили первые пассажиры - эй, вставай! - и я ехал. И через 6 месяцев такси было моим. Я уже зарабатывал 300-400 долларов в день. У меня было время взять семью, пойти в парк, в кино, в ресторан'. Он уже все имел для спокойной, обеспеченной жизни. К старости купил бы себе домик где-нибудь на Брайтоне, читал бы на веранде 'Новое русское слово' и смотрел на играющих внуков. Но он рискнул - всем, что у него было.
Своего первого коммерческого партнера он нашел по объявлению в газете. Рекламировался недорогой эмигрантский магазин электроники Сэма Кислина.
- Я прихожу, покупаю у него стерео и телевизор. Дня через два он привозит мне это все, пытается подсоединить, я ему помогаю.
И говорю жене: накрой нам стол, по рюмочке, чтобы лучше эээ... работало... как это... А-а, 'обмыть'. Вот! Обмыть это дело. Он выпивает рюмочку. И говорит: 'Почему тебе не пойти в партнеры со мной? Тебе надо всего 10 тысяч'.
Я же не таксистом родился, я же был интеллигентный мальчишка, понимаешь? И мы начали работать вместе. В основном на русскую клиентуру: эмигрантов, советских дипломатов плюс приезжих в командировку. Через два месяца мы открываем магазин на Бродвее. Бизнес шел просто потрясающе. Этот магазинчик знала вся эмиграция. И, без преувеличения, весь 'выездной Советский Союз', то есть та часть наших сограждан, которой сваливалось на голову это элитное счастье - побывать в Америке! И сэкономленные на чем только можно скудные командировочные текли рекой в магазинчик на Бродвее. Там говорили по-русски, там не смотрели как на дикарей и могли посоветовать, там могли уступить, если денег не хватало. Поток покупателей доходил до 100-150 человек в день. А это 2-3 тысячи долларов ежедневного дохода - по тем временам бешеные деньги. Но главной удачей стало даже не количество, а качество посетителей. Кто тогда выезжал за рубеж? Дипломаты и министры, директора заводов и партработники, знаменитые спортсмены и артисты, журналисты и ученые. В магазин к Сэму Кислину и Тимуру Сапиру приходили исключительно и только 'большие люди' - в их лавочку лично являлись за покупками Андрей Громыко, Примаков или академик Арбатов.
- А как-то приезжал Эдуард Шеварднадзе, и вдруг один из его телохранителей оказался моим другом детства. И я его попросил: Мурад, ты можешь мне помочь съездить в Грузию, на могиле отца побыть? А была такая организация - Американо-советский торгово-экономический совет. Я в нее и не мечтал попасть. И вдруг меня туда зовут и говорят: 'Ты как хочешь - туристом поехать в Союз или через нас?' А в этой организации было около 180 крупнейших компаний типа 'Оксидентал Петролеум Хаммер', 'Пепси-Колы', делавших бизнес с Россией. Через месяц я вместе с вице-президентом Бушем-старшим и со всеми этими компаниями лечу в Москву.
РУССКАЯ САПИРИАДА
По прилете в Москву Сапир становится чуть ли не знаменитостью: 'Куда бы я ни шел, все русские направляются в мою сторону, оставляя всякие переговоры. Все приходят к Тимуру и спрашивают, сколько стоит такой-то телевизор или видео. Американцы - тоже ко мне, удивляются, спрашивают, кто я. Все думают, что я крупнейший бизнесмен!'.
Те, кто так заинтересованно обступал торговца телевизорами, поворачивали реки огромной страны и переставляли ее горы, распоряжались миллиардами денег и командовали миллионами людей. Среди новых друзей Сапира оказался и министр нефтехимической промышленности СССР.
Принимая министра у себя в гостях, Сапир позвонил другу Кислину.
- 'Слушай, - сказал я ему, - а что у него (министра) можно попросить, чтобы сделать интересный бизнес?' Он мне говорит: 'Дурак ты, проси карбамид'. Я спрашиваю: 'А что это такое и сколько надо просить?' - 'Попроси тыщ пятьдесят'. Я Лимаеву говорю про пятьдесят тысяч тонн, а он отвечает: 'Нет проблем. Заходи послезавтра ко мне в министерство, и тебе дадут карбамид на экспорт'.
И Сапир получил первый эшелон сырья, приносившего в те годы баснословные прибыли при экспорте - просто на разнице внутренних и мировых цен.
ТРЕТИЙ ШАГ К ЗОЛОТОМУ МИЛЛИАРДУ
Первые заработанные тысячи он вложил в такси. Такси превратил в десятки тысяч и магазинчик на Бродвее - и снова удача. Первые миллионы, привезенные из России, - в недвижимость на Манхэттене. Это и стало последним шагом к миллиарду.
Ему еще раз чертовски повезло. В 1995 - 96-м небоскребы Манхэттена буквально падали в цене. Башня, стоившая полмиллиарда, могла за день 'обвалиться' до 17 млн. дол.
И Сапир подобрал то, что упало ему буквально с небес. К концу 97-го, настал тот 'один прекрасный день', когда цены не просто вернулись, но выросли баснословно. Никто не мог бы этого просчитать. Но случилось то, что случилось: Тимур Сапир стал миллиардером.
Теперь он собирает чуть ли не крупнейшую в мире коллекцию старинной европейской слоновой кости, барочных ваз и маньеристских лаковых комодов. Все это густо стоит одно на другом - вкруг позолоты бабочками мельтешат бирки сотбисовских аукционов. Он хранит эти бирки с номерами выигранных лотов и думает сделать музей: 'Моим именем, конечно, - для города, но моим именем'.
- Вы и вправду половину Нью-Йорка скупили?
- Да. И я жалею, что у меня больше денег не было. На рынке еще 6 домов было, в которые надо было тогда вложить около 15 миллионов, а они сейчас стоят 600-700 миллионов минимум. Сегодня то, что я купил тогда, оценивают где-то в 1,6 миллиарда.
- Вы чувствуете себя магнатом?
- Скорее всего, да. Сегодня у меня доход где-то 60 миллионов. Примерно через 10 лет этот доход должен быть 100 миллионов: все рассчитано. Из 60, которые сегодня ко мне приходят, я, наверное, расходую 50.
- А вы действительно самый богатый из эмигрантов этой страны?
- Вроде бы да. Но самый большой налогоплательщик среди эмигрантов всех национальностей - это факт.
- А вы никогда не пугались за это время? Что вот так спокойно, без мандража - в магнаты?
- Ничего не боялся и не боюсь. У меня папа - майор Советской армии.
ТАТЬЯНА КАМОЗА
russianseattle.com target=_blank> Русский сиэтл
Компания: холдинг недвижимости в Нью-Йорке The Sapir Organization, который включает в себя свыше 2,5 млн. кв. м. недвижимости на Манхеттене.
Семья: Имеет дочь Зину и сына Алекси, который является его бизнес-партнером. Имущество: 2,5 млрд. долл.
Тамир Сапир, он же Тимур Сепиашвили - грузинский эмигрант еврейского происхождения, который проживает в Нью-Йорке. В действительности же его зовут Тимуром Сепиашвили. По данным журнала «Форбс» (2007 год), имущество Сепиашвили было оценено на сумму свыше 2,5 млрд. долл., а ежемесячный доход составил 60 млн. долл.
Жизнь Тимур Сепиашвили достаточно интересна и по сути не отстает от сюжета голливудского фильма. Однажды простой тбилисский студент отправился в Америку на поиски своей судьбы.
Сапир в совершенстве владеет 4 языками. Имеет мексиканский дом в семнадцать этажей, самолет, купленный у покойного президента Сирии Хафиза Асада и яхту, вторую по величине после судна королевы Елизаветы. Все по тем же слухам, заходящий к нему по-соседски Доналд Трамп чувствует себя бедняком.
Сапир неоднократно был замешан в скандалах, хотя всегда выходил победителем из всех дел. Самым громким было дело, связанное с муниципальной компанией «MTA» в Нью-Йорке, которая занимается эксплуатацией Метростроя. Тимур Сапир, владелец небоскреба, сдает его в аренду корпорации «МТА» на 49 лет с правом продления еще на 30 лет. Зданию требовалась некоторая реконструкция, затраты на которую составили от 39 до 55 миллионов долларов.
«МТА» бралась профинансировать ремонта сама, оформив совместные кредитные обязательства, возвращая себе свои затраты постепенно в течение последующих лет, то есть выплачивая частично, а не полностью арендную плату владельцу.
Однако она же таила в себе и опасность, хорошо известную всему бизнес-миру: «МТА» вполне могла начать затягивать сроки и завышать оплату произведенных работ, отчитываться огромным количеством работающих и вообще предъявлять к оплате несусветные счета. Дальше события развивались как в хорошем «плохом» голливудском кино. В войне Сапира с метрокорпорацией было все: перебежчики, судебные иски, открытое противостояние сторон: «Они даже меня самого в мое же здание не пускали, чтобы я не мог видеть, куда и на что тратятся деньги, я не мог добиться объяснения того, как расходуются деньги, которые они мне одолжили, - хотя теперь это были уже мои деньги. А я не имел никакого права проверить даже один доллар!». Параллельно с этим взятый в банке под залог контракта с «МТА» крупный кредит был через месяц неожиданно отозван, угроза банкротства была практически неминуема. В последний момент сумев найти компанию, выкупившую его долг перед банком, Тимур решил сам перейти в контрнаступление.
Сапир все равно выиграл дело. Он лично отправил письмо генеральному прокурору Америки Джону Эшкрофту, в результате чего делом по реконструкции «МТА» стало заниматься Федеральное бюро расследования (ФБР). После двухлетнего спора Сапир заявил, что его убыток превысил 4 млрд. долл.
Тамир Сапир никогда не скрывает о своем прошлом и с улыбкой вспоминает, как он заработал первые деньги в период Советской власти.
Тимур Сепиашвили родился в 1948 году в городе Тбилиси. Семья Сепиашвили жила в 3-х комнатной квартире. Его отец был майором вооруженных сил Советского Союза и советским патриотом. Сапир учился на факультете журналистики Тбилисского государственного университета. Но когда он был на 4-ом курсе, ему пришлось оставить учебу, потому что семья переехала жить в Америку. Сапир вспоминает студенческое время с большой любовью: «Моим однокурсником был внук Сталина -Василий Сталин, с которым у нас сложились дружеские отношения. Я никогда не забуду, как я пригласил Василия к себе в гости и когда я сказал отцу, что он приходится Сталину внуком, мой отец встал на колени и начал плакать от счастья».
После смерти отца, семья Сапира оказалась в очень сложном положении. Но вскоре Тимур нашел выход из сложившейся ситуации. Друг, который работал в «ОВИРе», предложил научить его заполнять анкеты евреям, уезжающим в Израиль. В то время в «ОВИРе» были огромные очереди. Тимур с успехом освоил это дело и вскоре получил серьезную зарплату.
Тимур женился когда ему было 24 года. Тогда же он возвратился на обетованную землю. Это случилось в 1973 году. Семья Сапира оказалась в сложнейшем положении, так как между Израилем и арабами шла война. Вскоре Тимур решил, что ему необходимо покинуть Израиль. Для евреев, которые родились в Грузии было страшно наблюдать за этой войной.
Изначально Тимур Сапир попал в маленький городок в штате Кентукки, где пользовался гостеприимством местных евреев. «Я был согласен на любую работу. И мне дали развозить престарелых женщин, которых я собирал по домам, привозил в центр, где они занимались пением, вязанием. Эти женщины и научили меня английскому языку. По соседству проживал богатый человек, который имел несколько магазинов. Он торговал инструментами и предложил мне работать у него в магазине», - вспоминает миллиардер.
Тимур Сепиашвили был шофером, уборщиком, грузчиком и просто на подхвате. Таскал цемент, гвозди, молотки. Учил язык, копил деньги. Через 10 месяцев семья переехала в Нью-Йорк.
В Нью-Йорке он устроился таксистом: «Я работал с утра до ночи, задавшись целью выкупить себе такси. Я спал в аэропорту и ждал первого самолета. Я работал круглые сутки. И через 6 месяцев такси было моим. Я уже зарабатывал 300-400 долларов в день.У меня было время взять семью, пойти в парк, в кино, в ресторан». Он уже все имел для спокойной, обеспеченной жизни, но он рискнул - всем, что у него было.
Сапир знал, что кто не рискует, тот не достигнет успехов. В один прекрасный день, весь свой заработок и 10-и тысячный кредит он вложил в бизнес и вместе с эмигрантом Сэмом Кислином открыл на Бродвее магазин электроники.
«Наш магазин посещали советские эмигранты и люди, которые приезжали из Советского Союза. Что вывозили советские люди из за границы? Магнитофоны и видеомагнитофоны», - вспоминает Сапир.
Он разговаривал с клиентами на русском языке. С каждым днем магазин становился все более популярным. Его ключом к успеху были высокопоставленные лица. В то время за границей проживала советская элита - дипломаты, министры, директора фабрик/завод, знаменитые актеры и спортсмены. Сапир хорошо помнит, как однажды его магазин посетили Андрей Громыко, Евгений Примаков и академик Арбатов.
Решающей ролью в его успехе сыграл соотечественник Эдуард Шеварднадзе.
«Однажды мой магазин посетил министр иностранных дел Советского Союза Эдуард Шеварднадзе. Один из его телохранителей Мурад Казишвили оказался моим другом детства. Я его попросил, чтобы он помог мне съездить в Грузию, чтобы посетить могилу отца. В то время существовала такая организация - Американо-советский торгово-экономический совет, которая включала 100 крупных американских компаний, таких как «Оксидентал Петролеум Хаммер» и «Пепси-Кола», делавших бизнес с Россией. Благодаря Мураду я внедрился в эту организацию и вместе с вице-президентом Бушем-старшим и руководителями данной фирмы я полетел в Москву», - вспоминает Сапир.
По прилете в Москву Сапир становится чуть ли не знаменитостью: «Куда бы я ни шел, все русские направляются в мою сторону, оставляя всякие переговоры. Все приходят к Тимуру и спрашивают, сколько стоит такой-то телевизор или видео».
Среди новых друзей Сапира оказался и министр нефтехимической промышленности СССР. Один из друзей Сапира посоветовал ему заняться бизнесом карбамида.
На первом этапе в Америку было экспортировано 50 тыс. тонн карбамида. Карбамид является необходимой продукцией для переработки нефти. В Советское время его стоимость в 5 раз была дешевле, чем в Америке. И Сапир получил первый эшелон сырья, приносившего в те годы баснословные прибыли при экспорте - просто на разнице внутренних и мировых цен.
Для новых русских Сапир оказался ответственным и надежным покупателем. «Изначально на каждую тонну я получал прибыль в размере 20 долларов. Так я сколотил первый свой миллион. У меня появился аппетит», - вспоминает Сапир.
В Советский Союз он отправлял обувь, одежду, технику, а от туда завозил нефть и нефтехимические продукты. В конечно итоге к нему обратились русские с тем, чтобы он купил фабрику в Москве. Самым крупным его проектом является фабрика полипренола в Москве. Но вскоре он понял, что Россия была невыгодной страной для бизнеса.
Полученную прибыль он вложил в недвижимость Нью-Йорка. Цены в данном бизнесе в 1995-96 г. г. были заниженными. Небоскреб, который когда-то стоил 1,5 млрд. долл. в то время продавался за 17 млн. долл. и как заявляет Сапир, он взял ту долю, которая свалилась к нему с небес. С 1997 года цены вновь выросли. Имущество приобретенное за мизерные цены продавалось намного дороже, так он заработал свой первый миллиард.
На вопрос «Вы и в правду половину Нью-Йорка скупили?». Тамир Сапир отвечает: «Да. И я жалею, что у меня больше денег не было. Если бы в то время я вложил бы 15 млн. в один проект, то сегодня бы я смог его продать за 700 млн. долл.».
С Россией его всегда связывали дружеские отношения, в первую очередь с Зурабом Церетели. Он не отрицает, что он являлся самым богатым эмигрантом в Америке. Во всяком случае, я являюсь самым крупнейшим плательщиком из всех эмигрантов», - заявляет Сапир.
В настоящее время в Нью-Йорке он владеет домом Дьюк Семенса, (построенный в 1901 году), который расположен прямо возле «Метрополитен Музеум». Он приобрел этот дом за 40 млн. долл. Несколько лет назад этот дом являлся самым дорогостоящим домом на Манхетане. В этом доме среди множества комнат расположено 11 мраморных каминов, три лифта и множество позолоченной мебели.
У Сафира есть желание построить небоскреб в Москве. Интересная деталь из его биографии: он оказался одним из зарубежных бизнесменов, который рискнул судиться с мэром Москвы Юрием Лужковым. Причиной тому послужил нефтеперерабатывающий завод, который фактически у него отобрали. Сапир написал письмо Владимиру Путину, о том как борется с оппонентами Лужков и о том какие методы шантажа применяет он со своими противниками.
Что касается планов миллиардера, то Тамир Сапир вместе с мировым магнатом в недвижимой сфере Дональдом Трампом, а также с Bayrock Group в 2009 году откроют в Нью-Йорке новую гостиницу. Trump Soho будет включать 411 номеров.
